Поэтому в возникшем споре между Россией и Турцией о Святых местах в Палестине, явившимся предлогом для развязывания военного конфликта, Англия и Франция выступили на стороне турецкого султана.
В русском обществе все более открыто формировалось мнение о необходимости проведения реформ во всех сферах государственного управления. Так, бывший министр иностранных дел России К.В. Нессельроде указывал на необходимость «сосредоточения усилий на отстаивании собственных русских интересов»5, первым из которых являлось развитие «нравственных и материальных сил»6.
Завершившаяся Крымская война показала не только политическую, экономическую и военную слабость царской России, но и невозможность сохранения старой феодально-крепостнической системы, обнажила все пороки сложившейся в стране военной системы.
Важнейшими недостатками управления военно-сухопутными силами на конец 50-х годов XIX века были:
1. Несоответствие рекрутской системы задачам создания хорошо обученной массовой армии.
2. Несовершенство организационной структуры вооруженных сил.
3. Устаревшее вооружение и отсталость официальных взглядов на обучение войск.
4. Низкая профессиональная подготовка значительной части офицерского состава.
После своего поражения в Крымской войне Россия фактически оказалась в международной изоляции. Параллельно в Европе начинали образовываться новые военные коалиции, что вело к нарастанию угрозы возникновения новой войны, к которой Россия была совершенно не готова. В этих условиях сохранение действовавшей системы военного управления становилось невозможным и, более того, опасным.
Серьезность международной угрозы вынудила царское правительство провести глубокую реформу военного управления, получившую название «милютинской» по имени своего автора и создателя.
Военные преобразования второй половины XIX века, проведенные военным министром генерал-фельдмаршалом Дмитрием Алексеевичем Милютиным, признаны наиболее удачными в истории России. Они были своевременными, законченными и затронули все отрасли военного дела. Осуществляя военные реформы, Милютин опирался на опыт русской армии и ее полководцев, а также учитывал передовой западноевропейский опыт.
В 1860 г. Д. А. Милютин становится товарищем (заместителем) военного министра, а 09 (21) ноября следующего года назначается военным министром Российской империи.
Свою деятельность в должности военного министра Милютин начал с составления общей программы работ ведомства, перед которым стояла огромная и чрезвычайно трудная задача по реорганизации всей системы военного управления и повышения боеспособности армии при общем сокращении расходов на ее содержание.
К разработке плана намеченных преобразований привлекались известные специалисты и ученые. Ближайшими помощниками военного министра стали действительный статский советник Ф.Г. Устрялов, имевший большой опыт в деле военного законодательства, профессора Николаевской военной академии полковники В.М. Аничков и Н.Н. Обручев; дежурный генерал Главного штаба граф Ф.Л. Гейден; директор канцелярии Военного министерства генерал К.П. Кауфман и другие выдающиеся специалисты.
Для детальной разработки преобразований в министерстве было образовано Особое совещание под председательством военного министра, собиравшееся почти ежедневно. А для обсуждения отдельных, наиболее важных вопросов по мере необходимости создавались отдельные комиссии, в состав которых входили специалисты по всем отраслям военного дела.
Главная мысль составленной программы, как писал военный министр, состояла в том, «чтобы привести все здание (т. е. систему военного управления – прим. ред.) в стройный вид и упростить весь сложный механизм его, а для этого признано было полезным слить вместе части, однородные по кругу действий, и уничтожить лишние наросты, которые в течение времени образовывались более или менее случайно, без всякого плана».
Важнейшей задачей военных реформ 60 – 70-х годов ХIХ века стало создание современной массовой армии, способной обеспечить высокую обороноспособность страны. Подготовка хорошо обученных резервов, умелая организация снабжения и компактность управления войсками позволяли содержать в мирное время небольшую действующую армию, которая будет готова к быстрому развертыванию в военное время.
Реформы затронули все области военного дела – центральное и местное управление, организацию и комплектование армии, вооружение, подготовку офицерского состава, обучение и воспитание войск, судебное делопроизводство и медицинскую службу.
Реорганизация военного управления
Одной из первой реформ Милютина явилась реорганизация системы центрального военного управления и создание территориальных органов в виде штабов округов (создание военно-окружной системы).
подробнее »
Военно-судебная реформа
В 60-х годах ХIХ века в армии была проведена и военно-судебная реформа, суть которой заключалась в изменении взглядов на солдатскую службу, повышении нравственного состояния армии, формировании чувства долга и чести у военнослужащих.
подробнее »
Реформы военно-учебных заведений
Преобразования в органах управления, усовершенствование техники, изменения в боевой подготовке войск потребовали от офицера не только знания строевой службы, но и общего и специального образования, умственного развития и высоких нравственных качеств.
подробнее »
Перевооружение армии
Во второй половине ХIХ века остро стоял вопрос о необходимости перевооружения армии. «Тяжкий опыт Восточной войны, – отмечал Милютин, – выказал крайнюю необходимость коренных преобразований в нашей артиллерии и в вооружении наших войск».
подробнее »
Преобразование подготовки войск
Крупные изменения в военном деле, боевой опыт, приобретенный в ходе войн второй половины ХIХ века, введение нового, более совершенного, оружия потребовали повышения боевой подготовки войск. Ставилась задача учить войска лишь тому, что необходимо на войне.
подробнее »
Введение всеобщей воинской повинности
Международная обстановка конца 60-х годов – усиленная милитаризация Пруссии, увеличение численности всех европейских армий, а затем и разразившаяся франко-прусская война 1870–1871 гг. – сделали возможным вновь поставить вопрос о введении всесословной воинской повинности.
подробнее »
Была решена проблема создания обученного резерва. Военное министерство освобождалось от решения военно-административных вопросов местного характера. В результате реформы ведомство осуществляло лишь общее руководство и контроль над деятельностью округа. Преобразования центрального и местного управления создали довольно четкую организацию военного министерства, ликвидировали излишнюю централизацию в управлении, повысили оперативность руководства войсками.
Большие изменения были внесены в принцип развертывания армии. Новая система организации войск явилась шагом вперед по сравнению с существовавшей ранее. По новому «Положению» в случае войны армия могла увеличиваться втрое, не прибегая к формированию новых тактических единиц, что было важно для быстроты развертывания и сокращения сроков мобилизации. Подготовка рекрутов как в мирное, так и в военное время стала возлагаться на резервные войска, тогда как раньше этим вопросом занимались полевые войска.
Преобразования в системе военно-учебных заведений подняли общеобразовательную и специальную подготовку российских военнослужащих. К 01 (13) января 1877 г. только юнкерские училища выпустили 11 626 человек. Некомплект офицеров значительно снизился. Изменения, произошедшие в области боевой подготовки войск, имели важное практическое значение. Был возрожден суворовский принцип «приблизить обучение к действиям в боевых условиях».
Русская армия перевооружилась нарезным стрелковым оружием и артиллерией. Однако этот процесс шел медленно и к началу 80-х годов еще не был полностью завершен. Серьезным недостатком стрелкового оружия являлась его многосистемность, что создавало большие трудности в боевых условиях. Полевая артиллерия по-прежнему испытывала недостаток в дальнобойных орудиях.
Проведенная в 1874 г. реформа комплектования позволила значительно увеличить численность войск. Если в 1874 г. в составе всей армии числилось 29 174 генерала и офицера и 742 465 солдат, то в 1877 г. их количество было увеличено до 35 614 генералов и офицеров и 1 512 998 солдат, из которых 878 226 человек служило в полевой армии. Таким образом, численность войск увеличилась вдвое. В результате мобилизации было призвано 372 тыс. солдат и унтер-офицеров. Общая численность армии была доведена до 1 548 432 человек.
Благодаря реформе военно-окружной системы мобилизация проводилась в предельно сжатые сроки. Если в 1859 г. она занимала 6 месяцев, то в 1877 г. колебалась в отдельных округах от 9 до 25 дней. На территории военных округов велось обучение, создавались запасные и резервные войска.
Начавшееся перевооружение русской армии более совершенным оружием, развитие железных дорог, проволочного телеграфа, новых инженерных средств способствовали дальнейшему развитию новых форм боевых действий. Так, при выполнении стратегических маневров возросла скорость сосредоточения сил на решающем направлении. Позитивные изменения затронули также и способность российской армии осуществлять тактические военные приемы. Переход к нарезному казнозарядному и дальнобойному оружию положил конец глубоким построениям и привел к более широкому применению стрелковых цепей.
Вместе с тем, опыт войны показал, что создание массовой армии и оснащение ее новой техникой требовали дальнейшего совершенствования вооруженных сил. Слабым местом оказалась организация тыла армии. Кроме того, российскими войсками недостаточно применялись инженерные средства. Война показала, что резервы было правильнее использовать для усиления действующих частей, а не для подготовки в тылу. В этот же период выявилось несоответствие уставных тактических принципов уровню развития вооружения.
После вступления на престол в 1881 г. Александр III, бывший противником военной реформы, создал особую комиссию под председательством генерал-адъютанта П. Е. Коцебу, которая должна была выяснить, какое значение имели предпринятые преобразования для боеспособности армии. Это произошло сразу после ухода Д. А. Милютина с поста военного министра. Однако комиссия, получив прямую задачу пересмотреть систему центрального, местного и полевого управления, вынуждена была признать, что военная реформа полностью оправдала себя, а имевшиеся недочеты были следствием отступления от духа и идей Д. А. Милютина.
Созданная прогрессивным военным министром структура органов центрального военного управления, а также военно-окружная система не только были сохранены Александром III, но и действуют, в своей основе, и по настоящее время.
____________________________________________________________
1Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802–2002. В 3 т. Т. 1. М., 2002. С. 341.
2Там же. С. 342.
3Там же. С. 345.
4Там же.
5Русский архив. 1872. № 2. С. 337–344.
6Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802–2002. В 3 т. Т. 1. М., 2002. С. 346.
Одной из первой реформ Милютина явилась реорганизация системы центрального военного управления и создание территориальных органов в виде штабов округов (создание военно-окружной системы).
Создание стройной системы местного управления войсками было наиболее актуальной задачей, без выполнения которой были невозможны все дальнейшие преобразования в армии. До шестидесятых годов XIX века штабы армий выполняли как командные, так и административно-снабженческие функции по отношению к подчиненным воинским формированиям. Тем же самым должны были заниматься и корпусные штабы. На деле штабы не могли эффективно исполнять ни те, ни другие функции, особенно если подчиненные им части были рассредоточены по разным губерниям.
В мае 1862 г. Милютин представил Александру II предложения под заглавием «Главные основания предполагаемого устройства военного управления по округам». В основе этого документа лежали следующие положения:
1. Уничтожить деление в мирное время на армии и корпуса, высшей тактической единицей считать дивизию.
2. Разделить территорию всего государства на несколько военных округов.
3. Во главе округа поставить начальника, на которого возложить надзор за действующими войсками и командование местными войсками, а также поручить ему управление всеми местными военными учреждениями.
Таким образом, Милютин предложил создать территориальную, окружную систему, при которой снабжение и материально-технические функции возлагались на штаб округа, а оперативное командование сосредоточивалось в руках дивизионных командиров. Новая система заметно упрощала военное управление и устраняла излишнюю централизацию Военного министерства.
В соответствии с этими планами указывалось на необходимость создания 15 военных округов: Финляндского, Петербургского, Балтийского (Рига), Северо-Западного (Вильно), Царства Польского, Юго-Западного (Киев), Южного (Одесса), Московского, Харьковского, Верхневолжского (Казань), Нижневолжского (Саратов), Кавказского (Тифлис), Оренбургского, Западно-Сибирского (Омск), Восточно-Сибирского (Иркутск).
Структура главного окружного управления должна была включать в себя: Общее командование и штаб, Окружное интендантство, Артиллерийское управление, Инженерное управление и Врачебно-госпитальное управление.
Уже в 1862 г. вместо Первой армии были учреждены Варшавский, Киевский, Виленский и Одесский военные округа. Вслед за этим в августе 1864 г. было утверждено «Положение о военных округах», на основании которого командующему войсками округа подчинялись все расположенные в округе воинские части и военные учреждения. Таким образом, он становился единоличным начальником. В пограничных округах на Командующего возлагались обязанности генерал-губернатора. В его лице сосредотачивалась вся военная и гражданская власть.
В 1864 г. было создано еще 6 военных округов: Петербургский, Московский, Финляндский, Рижский, Харьковский и Казанский. А в последующие годы были образованы: Кавказский, Туркестанский, Оренбургский, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский военные округа. Каждый округ представлял собой одновременно орган войскового управления и военно-административного устройства. Это давало возможность оперативно руководить войсками, обеспечивало быстрое развертывание армии в случае войны.
Наряду с реформой местного военного управления в 1862-1867 гг. проходила и реорганизация Военного министерства. Основной проблемой действовавшей структуры было отсутствие единого управления, парадоксально сочетавшееся с доведенной до абсурда централизацией ведомства.
В 1862 г. были созданы два главных управления: артиллерийское и инженерное, а в 1863 г. – произведена реорганизация департамента генерального штаба. Он был объединен с военно-топографическим депо и Николаевской академией генерального штаба и получил наименование главного управления генерального штаба. Позже, в связи с введением военно-окружной системы, в 1866 г. главное управление генерального штаба и инспекторский департамент были объединены в одно управление под названием Главный штаб.
В 1868 г. преобразование Военного министерства было завершено, и с 01 января 1869 г. вступило в действие новое «Положение о Военном министерстве».
Согласно «Положению», Военное министерство состояло из императорской Главной квартиры, военного совета, главного военного суда, канцелярии Военного министерства, Главного штаба и семи главных управлений (интендантского, артиллерийского, инженерного, военно-медицинского, военно-учебных заведений, военно-судового, иррегулярных войск), а также управления генерал–инспектора кавалерии, инспектора стрелковых батальонов и комитета о раненых.
Права военного министра были значительно расширены. Под его начало переходили все отрасли военно-сухопутного управления. Однако по ряду вопросов, находившихся в ведении военного совета, министр принимал решения не единолично, а как председатель этого органа. Несмотря на то, что военный министр сосредоточил в своих руках все нити военного управления, сами войска не находились в его полном подчинении, поскольку начальники военных округов подчинялись непосредственно царю как главнокомандующему армией.
Изменениям подверглись также и полномочия Военного совета: были расширены его обязанности и состав, образован ряд комитетов: военно-кодификационный, военно-учебный, военно-госпитальный и военно-тюремный, а также комитет по устройству и образованию войск. Кроме законодательных и хозяйственных вопросов, в ведение Военного совета перешла также и функция инспектирования войск.
В целом, предпринятая реорганизация центрального военного управления имела большое прогрессивное значение. Вместе с этим, и она содержала ряд слабых сторон:
1. Новая структура Главного штаба ущемляла полномочия собственно генерального штаба.
2. Главенство военного министра над военным судом и прокурором противоречило демократическому принципу разделения властей: фактически судебный орган подчинялся представителю исполнительной власти.
3. Подчинение лечебных заведений начальникам местных войск, а не главному военно-медицинскому управлению, отрицательно влияло на постановку врачебного дела в армии.
Одновременно с проведением военной реформы, в 1868 г. было разработано «Положение о полевом управлении войск в военное время». Согласно этому документу, войска на театре военных действий образовывали одну или несколько армий, во главе каждой из которых стоял главнокомандующий, подчинявшийся непосредственно императору. Главы военных округов занимались снабжением войск всеми необходимыми ресурсами и были подотчетны главнокомандующему армией.
На основании «Положения…» была значительно упрощена структура полевого управления армии, уточнены взаимоотношения главнокомандующего и военного министра. Недостатками введенного порядка были возможное наличие нескольких главнокомандующих с одинаковыми правами, а также отсутствие отдела военных сообщений.
Как отмечалось, реорганизации военного управления «…с поразительной быстротой преобразовала всю военную администрацию сверху донизу по одной стройной, логически соответственной системе. Придание высшему управлению министерства надлежащего единства и предоставление окружным органам, вместе с децентрализацией исполнительской власти министерства, необходимой самостоятельности в разрешении местных вопросов управления, влили в административный механизм новую жизненную силу, которая придала всем его действиям столь необходимые в военном управлении быстроту и энергию»1.
_________________________________________________________________________________________
1Добровольский А. Основы организации центрального военного управления в России. СПб., 1901. С. 189.
В 60-х годах ХIХ века в российской армии была проведена военно-судебная реформа, суть которой заключалась во внедрении новых, более гуманных взглядов на солдатскую службу, повышении нравственного состояния армии, формировании чувства долга и чести у военнослужащих.
В ходе реализации реформы были введены: «Дисциплинарный устав», «Устав внутренней службы», «Воинский устав о наказаниях» и «Военно-судный устав», излагавший основы военно-судебного дела. В этих документах подчеркивалось, что воинская служба является высшей формой служения Родине.
«Воинская дисциплина», — говорилось в «Дисциплинарном уставе», — «состоит в строгом и точном соблюдении правил, предписанных военными законами. Поэтому она обязывает строго соблюдать чинопочитание, точно и беспрекословно исполнять приказания начальства, сохранять во вверенной команде порядок, добросовестно исполнять обязанности службы и не оставлять проступков и упущений подчиненных без взыскания».
Уставы провозглашали охрану чести и достоинства солдата. Главным проступком считалось нарушение долга. В 1863 г. в армии были отменены шпицрутены, плети, клеймения и другие телесные наказания, позорящие человеческое достоинство, но розги сохранялись как «временная мера». В том же году было утверждено «Положение об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных», учрежден суд общества офицеров, предоставлявший им право удалять из своей среды недостойных носить военный мундир.
В 1867 г. стал действовать новый военно-судебный устав. С его введением создавалось Главное военно-судебное управление, входившее в состав Военного министерства, Главный военный суд и при нем – Главный военный прокурор. Устав предусматривал три рода военно-судебных инстанций: полковые суды, военно-окружные суды и Главный военный суд, располагавшийся в Петербурге.
Новая организация судопроизводства предусматривала гласность, но вместе с тем следует отметить, что военные суды находились в зависимости от военного начальства, что лишало их самостоятельности. Особенно это касалось полковых судов, находившихся в полном подчинении командиров полка, что создавало определенные предпосылки для административного произвола.
Преобразования в органах управления, усовершенствование техники, изменения в боевой подготовке войск потребовали от офицера не только знания строевой службы, но и общего, а также специального образования, высокого умственного развития и соответствующих нравственных качеств.
В дореформенный период комплектование армии офицерами осуществлялось за счет выпускников кадетских корпусов и специальных военных училищ (артиллерийское, инженерное и др.), составлявших около 30% офицерского состава. Основной же состав офицерского корпуса (около 60%) комплектовался за счет юнкеров и вольноопределяющихся, которые имели право на льготный срок выслуги при присвоении первого офицерского чина. Они зачислялись в полки после сдачи несложного экзамена и, прослужив два года, при положительной аттестации получали офицерский чин.
Кроме того, армия комплектовалась выходцами из унтер-офицеров, прослуживших в армии десять–двенадцать лет и выдержавших несложный экзамен (до 10%). К последней мере правительство прибегало главным образом во время войны, т. к. с производством в офицеры им давалось личное дворянство.
Во время Крымской войны обнаружились сильные недочеты в системе подготовки офицерских кадров. Встал вопрос о реорганизации военно-учебных заведений с целью улучшения качества подготовки офицерских кадров и увеличение количества кандидатов соответствующего уровня.
В ходе реорганизации военно-учебных заведений были ликвидированы неэффективные кадетские корпуса (за исключением Пажеского и Финляндского), создававшие излишнюю нагрузку на военный бюджет. Специальные классы кадетских корпусов, куда принимались лица, имевшие среднее образование, преобразовывались в военные училища с двух- или трехгодичным сроком обучения. На основе общеобразовательных классов кадетских корпусов открылись военные гимназии с семилетним сроком обучения (подготовительный и шесть основных классов), представлявшие собой передовые по своей организации и программе учебные заведения. Их выпускники затем поступали в военные училища.
Из военных училищ ежегодно выпускалось в среднем около 460 человек. Однако армия продолжала испытывать недостаток в офицерских кадрах. В связи с этим был создан еще один вид военно-учебных заведений – юнкерские училища с двухгодичным сроком обучения. Они создавались с целью «доставить низшим чинам регулярных войск из числа обер-офицерских детей, а также урядникам из дворян научное и строевое образование, необходимое для офицера». В юнкерские училища принимались лица, имевшие подготовку в объеме четырех классов средней общеобразовательной школы. Эти училища подчинялись начальникам штабов военных округов. Были открыты и военные прогимназии с четырехлетним сроком обучения, готовившие к поступлению в юнкерские училища.
Юнкерские училища служили основным источником пополнения офицерского корпуса. В 1869 г. из них было выпущено 641, а в 1870 г. – 829 человек с правом на производство в офицеры.)
В системе военно-учебных заведений функционировали и различные школы военного ведомства, готовившие оружейников, пиротехников, писарей, топографов, чертежников, граверов и др. Их выпускники обязаны были прослужить нижними чинами по своей специальности от 10 до 12 лет.
Подготовкой унтер-офицерских кадров занимались также в отдельных частях и полках, в специальных учебных командах или ротных школах с двухлетним сроком обучения. Занятия в них проводились в период между лагерными сборами. Кандидаты в унтер-офицеры, кроме грамоты и общеобразовательных предметов, изучали воинские уставы, устройство войск, знакомились с военно-уголовными законами и другими вопросами службы в армии. Благодаря принятым мерам армия получила значительное количество унтер-офицеров.
Серьезное внимание придавалось и подготовке педагогических кадров для военно-учебных заведений.
К преподавательской деятельности в военно-учебных заведениях после тщательной проверки допускались наиболее подготовленные педагоги. Преимущество имели профессора военных наук, выпускники академий, а также гражданские учителя, работавшие часто в военно-учебных заведениях по совместительству. Их назначению предшествовал экзамен и чтение пробных лекций. Кадры для военно-учебных заведений готовили Главный педагогический институт, педагогические институты при университетах и педагогические курсы, открытые при 2-й военной гимназии в Петербурге, куда зачислялись лица с законченным высшим образованием. Окончившие курсы обязаны были прослужить три года в военных гимназиях.
В рассматриваемый период в ведомстве военно-учебных заведений шла неустанная педагогическая работа. Издавался специальный печатный орган – «Педагогический сборник». По меткому выражению известного педагога Д.И. Тихомирова, Главное управление военно-учебных заведений «служило центром всего педагогического движения». В результате принятых мер качество преподавания и воспитания в средних специальных военно-учебных заведениях значительно повысилось. По отзывам начальства, выпускаемые из этих заведений офицеры обладали хорошей подготовкой.
Обучение офицеров высшего звена осуществлялась в Николаевской академии Генерального штаба, Николаевской инженерной, Михайловской артиллерийской и Медико-хирургической академиях. В 1867 г. открылась также Александровская военно-юридическая академия.
В 60-х годах произошли некоторые изменения в положениях об академиях. Были повышены требования при приеме в академию Генерального штаба. К вступительным экзаменам в нее стали допускаться лишь офицеры, имевшие стаж службы в войсках на строевых должностях не менее четырех лет. В Михайловскую артиллерийскую и Николаевскую инженерную академии стали допускаться к приему только лица, исправно прослужившие в строю не менее двух лет.
Особое внимание в академиях обращалось на улучшение качества преподавания, изучение военного искусства с учетом опыта последних войн. Большое внимание уделялось практическим занятиям.
Реорганизация военно-учебных заведений позволила значительно увеличить состав офицерского корпуса, повысить его образовательный уровень. Если в 1865 г. в России было 24 военно-учебных заведения с пропускной способностью 1032 человека, то в 1870–1871 гг. их стало уже 52, а за указанный период было подготовлено 1477 офицеров.
Тем не менее, в ходе реформы не было создано запаса офицерского состава для резервных войск. Образование по-прежнему получали главным образом выходцы из дворян. Для представителей других сословий доступ в военно-учебные заведения был практически закрыт.
Во второй половине ХIХ века остро стоял вопрос о необходимости перевооружения армии. «Тяжкий опыт Восточной войны», – отмечал Милютин, – «выказал крайнюю необходимость коренных преобразований в нашей артиллерии и в вооружении наших войск».
В ходе войны обнаружилось неоспоримое преимущество нарезного оружия над гладкоствольным. Сразу после окончания Крымской войны началась работа по перевооружению армии более эффективным типом оружия. «Россия не может», – говорилось в одном из докладов того времени Главного артиллерийского управления военному министру, – «да и не должна отставать от других первостепенных европейских держав в деле радикального перевооружения своей армии, каких бы чувствительных пожертвований это ни потребовало от государства». На артиллерийское управление была возложена обязанность изучить все системы нарезного оружия, снабдить ими русскую армию «с наименьшими на это расходами и в течение возможно короткого времени». С этой целью была образована Оружейная комиссия артиллерийского комитета.
На протяжении второй половины XIX века шел непрерывный процесс вооружения армии более современными образцами нарезного стрелкового оружия. К началу 1865 г. вся пехота, кроме ряда дивизий, входивших в состав Кавказской армии, была вооружена 6-линейными винтовками с дальностью стрельбы 1200 шагов. И тем не менее, Россия продолжала отставать от передовых армий Западной Европы в области перевооружения армии.
Оружейной комиссии было поручено в короткий срок подыскать образец винтовки, отвечавший новейшим военным требованиям. В этой работе учитывался опыт последних войн (Гражданской войны в США 1861 — 1865 гг., Датской войны 1864 г. и австро-прусской войны 1866 г.).
Первым образцом казнозарядной винтовки, принятой на вооружение русской армией в 1866 г., явилась винтовка системы Терри-Нормана. На следующий год на вооружение поступила 6-линейная игольчатая винтовка гамбургского мастера Карле. После ее модернизации русскими оружейниками был создан образец игольчатой винтовки, значительно отличавшийся от первоначального. Новый образец имел скорострельность 7–8 выстрелов в минуту, дальность стрельбы 1200 шагов.
Между тем, продолжался процесс совершенствования отечественного ружейного дела. В конце 60-х годов на вооружение армии поступила малокалиберная казнозарядная винтовка системы Бердана №1 с откидным затвором, разработанная американским конструктором X. Берданом. В дальнейшем винтовка была усовершенствована русскими офицерами А.П. Горловым и К.И. Гунниусом. В нее было внесено свыше 30 поправок, а кроме того, изменена система затвора (вместо откидного – скользящий). Она получила известность как винтовка Бердана №2.
Для винтовки Бердана №2 русские конструкторы создали новый патрон со свинцовой пулей в бумажной обертке, предохранявшей канал ствола от свинцевания. Эта пуля была заимствована и другими странами. Новая винтовка имела дальность стрельбы 1500 шагов и скорострельность 8–9 выстрелов в минуту. К ней впервые был принят четырехгранный штык, заменивший ранее трехгранный. Существовало три типа этой винтовки: пехотная, драгунская и казачья, отличавшиеся по длине и массе.
К сожалению, правительство оказалось не в состоянии обеспечить армию необходимым количеством винтовок нового образца. В результате перед русско-турецкой войной 1877–1878 гг. на вооружении русской армии состояло несколько разных образцов винтовок. Так, из имевшихся 48 пехотных дивизий 27 были вооружены винтовкой Крнка, 16 – малокалиберными винтовками Бердана, 5 дивизий, расположенных на Кавказе, – винтовками Карле. Винтовкой же Бердана №2 перед русско-турецкой войной была вооружена лишь третья часть пехоты.
Одновременно с перевооружением русской армии стрелковым оружием военное ведомство принимало меры к улучшению артиллерии. В 50-х годах XIX века артиллерия имела на вооружении гладкоствольные, заряжавшиеся с дула орудия, преимущественно медные, на деревянных лафетах. Дальнобойность их не превышала 800–1000 шагов, скорость стрельбы составляла 1 – 2 выстрела в минуту.
Австро-прусская война 1866 г. указала на необходимость перевооружения артиллерии нарезными орудиями, заряжавшимися с казенной части, с клиновыми затворами.
Но русские ученые-артиллеристы сконструировали новые образцы орудий различного назначения, по многим характеристикам превосходившие зарубежные аналоги.
Профессор Артиллерийской академии Н.В. Майевский, написавший выдающиеся труды по баллистике, сконструировал орудия, превосходившие по своим качествам иностранные. Другой профессор той же академии А.В. Гадолин создал теорию крепления орудия специальными кольцами, дававшую возможность повысить мощность и дальнобойность артиллерии. Профессор И.А. Вышнеградский изобрел способ изготовления пороха, обладавшего усовершенствованными баллистическими свойствами. Исследования Д.К. Чернова, Н.В. Калакуцкого, А.С. Лаврова дали возможность поставить на научную основу изготовление стальных орудий не только в России, но и во всем мире.
Благодаря открытию П.М. Обухова в России впервые в мире стали производиться стволы орудий из литой стали. Разработанная Обуховым стальная нарезная пушка получила первую премию на Всемирной промышленной выставке в 1862 г. Однако ее внедрение в войска шло медленно.
В 1873 г. на вооружение поступила сконструированная русским изобретателем B.C. Барановским первая в мире скорострельная пушка. Она имела противооткатное приспособление и была снабжена оптическим прицелом. Милютин писал, что по числу изобретений в области артиллерии «мы достигли таких успешных результатов, что смело можем считать себя опередившими другие государства, настойчиво преследующие те же цели. Англия и Франция вовсе не имеют стальных орудий, а Пруссия и Бельгия заказывают для себя орудия на том же заводе Круппа по нашим русским чертежам».
В течение 1867 – 1869 гг. перевооружение артиллерии в основном закончилось. Полевая артиллерия получила новые, заряжающиеся с казенной части стальные и бронзовые орудия. Однако к началу русско-турецкой войны 1877—1878 гг. производство дальнобойной полевой артиллерии и крупнокалиберных стальных орудий для крепостной артиллерии все еще не было налажено.
Перевооружение русской армии более совершенным оружием и артиллерией оказало непосредственное влияние на развитие новых форм боевых действий. Так, переход к нарезному казнозарядному и дальнобойному оружию положил конец глубоким построениям пехоты. Окончательно оформилась и получила развитие тактика стрелковых цепей.
В период русско-турецкой войны 1877–1878 гг. особенностями действия пехоты являлись густые цепи с непрерывным вливанием резервов в атакующую цепь. Получила развитие стрельба через голову своих и с закрытых позиций. В связи с этим возросли требования как к стрелковому, так и к артиллерийскому вооружению. В области стрелкового оружия поиски новых решений были направлены в сторону уменьшения калибров и обеспечения плотности и дальности огня, в области артиллерии – по линии развития гаубичной артиллерии и полевых мортир.
Перевооружение армии было невозможно без развития отечественной промышленности. В 60–70-х годах реконструируются Тульский, Ижевский и Сестрорецкий оружейные заводы, строятся крупные сталелитейные заводы – Обухов-ский и Мотовилихинский. В Петербурге в 1869 г. был построен самый большой в Европе патронный завод, оснащенный лучшими в то время машинами и станками, часть которых разрабатывалась русскими артиллерийскими офицерами и техниками. Кроме того, работали мастерские по производству патронов в Петербурге, Киеве, Варшаве, Либаве. При этом качество выпускаемой продукции было выше американского и английского.
Перевооружение русской армии продолжалось около 20 лет, однако к концу 70-х годов XIX века оно еще не было завершено. Несмотря на выдающиеся изобретения русских ученых и инженеров, вследствие промышленной отсталости страны, недостаточности финансовых ассигнований на армию и консерватизма правящих кругов, дело шло медленно. Русская армия продолжала отставать от зарубежного уровня артиллерийской техники и требований военной практики.
Крупные изменения в военном деле, а также боевой опыт, приобретенный в ходе войн второй половины ХIХ века и введение нового, более совершенного, оружия потребовали повышения боевой подготовки войск. Ставилась задача учить войска лишь тому, что необходимо на войне.
Крымская война 1853–1856 гг. выявила несовершенство боевой подготовки. Характеризуя систему строевого обучения армии, Милютин писал: «В деле военном, которым Николай I занимался с таким страстным увлечением, преобладала забота о порядке и дисциплине. Занимались не существенным благоустройством войск, не приспособлением его к боевому назначению, а гонялись за внешней только стороною, за блестящим видом на парадах, педантизмом, соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинно воинский дух».
С появлением новых форм боевых действий, связанных с развитием техники, от личного состава стало требоваться сознательное отношение к своим обязанностям, проявление инициативы. Как результат этого, усиливается и подвергается изменениям одиночная подготовка, направленная на обучение солдата к более самостоятельным действиям.
Отсюда в целях повышения боевой подготовки войск признавалось необходимым обратить особое внимание на практическую сторону. Обучение войск требовалось проводить в условиях, близких к боевым. Для этой цели устраивались учебные маневры, стрельбы, изучалось инженерное и саперное дело.
В 1862 г. при Военном министерстве был создан специальный «Комитет по устройству и образованию войск», разработавший и издавший «Воинский устав о строевой пехотной службе», где большое внимание уделялось одиночному обучению.
В 1863 г. был издан приказ по обучению рекрутов, в котором предписывалось обучать их упражнению с ружьем, заряжанию и стрельбе, правилам рассыпного и шереножного строя. Указывалось на важность обучения стрельбе в цель, строевой и огневой подготовке, саперному делу.
Перед русско-турецкой войной 1877 – 1878 гг. особая комиссия, образованная Комитетом по устройству войск, отдала предпочтение стрельбе из рассыпного строя, основываясь на опыте франко–прусской войны 1870–1871 гг. При этом стрельба из сомкнутого строя рекомендовалась только для подразделений, не превышающих роту. Главный вывод, сделанный комиссией, состоял в том, что стрелковая цепь приобрела в пехотном боевом строю главенствующее значение.
В «Наставлении для обучения полевых войск саперному делу» 1871 г. рекомендовалось, чтобы все части пехоты и пешей артиллерии во время летних сборов упражнялись в устройстве укрытий от неприятельских выстрелов.
Инженерные же войска обладали достаточной подготовкой. В их составе создавались новые формирования, вызванные техническим прогрессом: железнодорожные батальоны, воздухоплавательные отряды, телеграфные роты и др. В артиллерии обучение направлялось на максимальное использование нарезных пушек.
Комитет по устройству и образованию войск провел много мероприятий по улучшению материальной базы боевой подготовки, строительству учебных лагерей, полигонов. Планировалось перейти от палаточных лагерей к барачным. К концу 70-х годов было построено 34 учебных лагеря. В летнее время регулярно проводились лагерные сборы, где все рода войск обучались совместным действиям. Особое внимание обращалось на прицельную стрельбу пехоты и артиллерии.
Новые принципы военной подготовки требовали развития физических качеств солдата. С начала 60-х годов было введено обучение гимнастике и фехтованию. Почти во всех воинских частях были построены гимнастические городки, сооружались укрепления со рвами и волчьими ямами, которые солдаты обязаны были штурмовать в полной боевой амуниции. Проводилось обучение солдат саперному делу.
Большое внимание уделялось распространению грамотности среди солдат, т.к. боевая подготовка грамотных солдат шла успешнее, чем неграмотных. Кроме того, грамотность способствовала развитию нравственных и умственных качеств солдата. В дореформенное время только 10% солдат умели читать и писать. Это создавало трудности в обучении рекрута военному делу. Чтобы обеспечить потребность в грамотных солдатах, в армии стали создаваться ротные школы. Роль учителей выполняли в них командиры взводов и рот.
Военное министерство проявляло заботу о снабжении войсковых библиотек литературой. Уставы, руководства, инструкции, наставления и другие официальные документы рассылались в войсковые библиотеки бесплатно, а на закупку необходимых книг им выделялись определенные денежные средства. Широко издавались журналы для солдат – «Солдатские беседы» и «Чтения для солдат». Многие мероприятия, проводившиеся в армии, касались улучшения быта нижних чинов. Принимались меры к улучшению пищи солдат, благоустройству казарм и др.
Повысились требования к профессиональной подготовке офицерского и унтер-офицерского состава. Она включала в себя занятия в области общеобразовательных дисциплин, более глубокое изучение специальных наук, развитие практических навыков.
В 1867 г. приказом по военному ведомству были созданы учебные команды для подготовки унтер-офицеров. Срок обучения в них составлял два года.
Важную роль в боевой подготовке играли тактические учения и занятия. Их цель состояла в совершенствовании полевой выучки в различных видах боя в условиях, приближенных к боевым. В 1875 г. в приказе по Военному министерству были введены систематические упражнения по решению письменных и устных тактических задач.
Главный комитет по устройству и образованию войск издал в 1874 г. инструкцию об изменении программы занятий с молодыми офицерами. Согласно новым правилам они должны были распределяться по ротам и эскадронам и обращать главное внимание на свою обязанность – обучение нижних чинов. В лагерное время молодые офицеры учились работать с картой, ориентироваться в обстановке, применяться к местности, правильно оформлять и составлять боевые документы.
Серьезным препятствием в деле боевой подготовки войск являлась недостаточность средств, выделявшихся на финансирование Военного министерства. В силу этой причины ведомство вынуждено было ограничивать проведение маневров, лагерных сборов, стрельб и других обучающих мероприятий.
Военные реформы 60–70-х годов в целом значительно улучшили боевую подготовку войск, приблизили обучение к характеру боевых действий (маневры, практические стрельбы, саперные работы). Однако следует отметить, что, несмотря на усилия передовых военных деятелей, к началу русско-турецкой войны 1877–1878 гг. войска не были полностью охвачены новой системой обучения и боевой подготовки.
Основным недостатком подготовки войск являлось несоответствие тактических принципов уровню развития огнестрельного оружия, что выражалось в сохранении сомкнутого строя в пехоте, а также в недостаточности использования возможностей новых видов вооружения, что значительно снижало боевую подготовку армии. Это объяснялось, прежде всего, тем, что сторонники плац-парадов и муштры хотели видеть в реформах лишь некоторое обновление старых порядков.
Международная обстановка конца 60-х годов – усиленная милитаризация Пруссии, увеличение численности всех европейских армий, а затем и разразившаяся франко-прусская война 1870–1871 гг. – сделали возможным вновь поставить вопрос о введении всесословной воинской повинности.
Для осуществления намеченных мер в конце 1870 г. были образованы две комиссии: одна – по разработке проекта устава о воинской повинности, другая – по вопросу о запасных, местных, резервных войсках и государственном ополчении. Обе комиссии работали под председательством начальника Главного штаба генерала Гейдена и под общим руководством Милютина.
Предполагалось провести ряд важных мероприятий. Во-первых, максимально сократить либо расформировать те части войск, которые не имели никакого применения в случае войны, как, например, корпус внутренней стражи, военно-рабочие и инвалидные роты. Во-вторых, превратить резервные войска, предназначавшиеся для обучения рекрутов и пополнения действующей армии, в «боевой резерв». Что касается запасных войск, то в военное время им ставилась задача обучения рекрутов и пополнения ими действующих и резервных войск, имеющих в мирное время сформированный кадровый состав.
Кроме того, обсуждался вопрос о применении в России территориальной системы. Ее суть заключалась в том, что каждая часть войск располагается постоянно в каком-либо одном районе и комплектуется из местного населения, как в мирное время, так и при мобилизации.
Признав невозможность полного применения в России территориальной системы, комиссия пришла к выводу: «В устройстве армии применить из начал территориальной системы только то, что по условиям нашего Отечества может быть с пользою применено, сохраняя возможность перемещения и сосредоточения войск, но допуская постоянное, из определенных районов, комплектование каждой части армии в мирное время и пополнение ее до военного состава при приведении на военное положение».
Рассматривался вопрос и о народном ополчении. Однако Милютин считал, что оно может играть свою роль только в том случае, если состоит из людей достаточно подготовленных, способных заменить войска, предназначенные для внутренней службы, местной обороны. Периодические же военные сборы при огромной территории и слабом развитии железных дорог нанесли бы большой ущерб народному хозяйству.
Для обсуждения подготовленных комиссией предложений в начале 1873 г. по инициативе Милютина было созвано секретное совещание под председательством Александра II. На нем оппозиция пыталась уничтожить ненавистную ей систему военного управления и организации армии. И все же после детального обсуждения было вынесено решение, что «при настоящих громадных вооружениях Европы, при той быстроте мобилизации войск, которой достигли некоторые государства, России невозможно остановиться на теперешней степени развития ее военных сил. Признано необходимым значительно усилить состав армии и ввести многие перемены в организации войск, приняв меры к быстрой мобилизации сил и сосредоточению их, довести материальную и техническую части до того размера, который соответствовал бы определенной на будущее время силе армии».
В решении секретного совещания относительно устройства военного управления говорилось, что «существующая система военно-окружного управления должна быть сохранена на прежних основаниях; часть полевых войск, расположенных в округах ближайших к западной границе, должна быть и в мирное время соединена в корпуса, в составе двух или трех пехотных дивизий с соответствующим числом кавалерии и артиллерии». Военному министру пришлось приложить немало усилий, чтобы отвергнуть требования оппозиции, считавшей необходимым подчинить командиров корпусов непосредственно императору, что означало бы уничтожение военных округов.
Таким образом, военные округа и вся система военного управления, созданная Милютиным, были сохранены.
Ожесточенная борьба разгорелась и в Государственном совете при обсуждении проекта закона о воинской повинности. Некоторые из членов совета считали эту реформу преждевременной, другие требовали привилегий для лиц определенной категории. И все же 1 (13) января 1874 г. был издан «Устав о всесословной воинской повинности».
В «Уставе» говорилось, что защита Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного, и что все мужское население, достигшее 20 лет, без различия сословий, подлежит воинской повинности. Часть призывников зачислялась на действительную службу с последующим переводом в запас армии и ополчение, другая же часть сразу поступала в ополчение. Это решалось жеребьевкой.
Общий срок службы в армии устанавливался в 15 лет, из них 6 лет – на действительной службе и 9 лет – в запасе, на флоте – 10 лет, из которых 7 лет приходилось на действитель¬ную службу и 3 года – на нахождение в запасе. Предусматривались широкие льготы на образование. Лица, окончившие учебные заведения, могли поступать вольноопределяющимися на сокращенные сроки службы. Для призывников с высшим образованием срок службы устанавливался в 6 месяцев (14 лет – в запасе), с начальным – 4 года (в запасе – 11 лет). Допускались отсрочки до окончания образования и сокращение срока действительной службы.
Льготы устанавливались также и по семейному, и имущественному положению: не призывались единственные сыновья и единственные кормильцы семьи. Отсрочки по имущественному положению предоставлялись владельцам земельных участков и торгово-промышленных предприятий с количеством рабочих не менее 5 человек. По уставу запрещались замена и найм военнослужащих.
Устав 1874 г., распространявший службу в армии на все сословия, все же до конца не обеспечивал всеобщей воинской повинности. Так, значительная часть «инородческого» населения (Закавказского края, Туркестанского военного округа, Приморской и Амурской областей, а также северных округов Енисейской, Тобольской и Тамбовской губерний) устранялась от несения военной службы. Кроме того, казаки, население Финляндии, Северного Кавказа, Астраханской губернии, Тургайской и Уральской областей, а также «кочевые инородцы» Сибири должны были отбывать воинскую повинность на особых основаниях. От призыва освобождались также лица духовного звания, врачи, учителя, деятели науки и искусства. Всем мусульманам служба в армии была временно заменена денежным налогом.
Устав о воинской повинности позволил увеличить численность армии, создать обученный резерв, необходимый для развертывания армии в военное время. Благодаря его введению численность кадровой армии увеличилась с 770 тыс. в 1874 г. до 1 360 тыс. в 1914 г. К числу прогрессивных моментов нового закона относилось и то, что он отменял основные привилегии дворянству, пожалованные еще в царствование Екатерины П. Установление льгот по образованию стимулировало развитие просвещения. Введение всеобщей воинской повинности обеспечивало превращение русских вооруженных сил в современную массовую армию.